В какой-то момент в тот вечер, после мероприятия, я Ему сказала, что ему, наверно, совсем не интересно было, что для него это было примитивным разговором [ведущего с художником]. Он согласился, сказал что-то вроде, что у них бедная речь.

По-моему, в тот момент мы шли в продуктовый магазин. Я тогда подумала…с болью для меня…как же он со мной тогда общается? Когда вышли из магазина, шли по мокрой пустой парковке… я ещё – в мокрых кедах… Я пыталась что-то сказать, но у меня так тяжело выходило… Видимо, его слова так сразу повлияли на подсознание… Я выговаривала каждое слово с силой, так тяжело они шли. Выглядела, наверно, как даун. Потом мы поехали в кафе. …Блин, я даже писать стала совсем примитивно?

<…>

Мы сели прямо тут, около кассы. Раньше садились во втором зале – я вела). Там более приглушённый свет. Я села на мягкое сидение, лицом к проходу, он – напротив, на стуле. Я не знала, что делать, сидя вот так лицом к нему. Он сидел, смотрел в глаза спокойно. Я смотрела на его лицо и видела в нём проявление чего-то того…брутального, что меня к себе [нему] влечёт. О чём-то мы говорили… Но мне было неуютно так сидеть. Я выпила горячий чай, покраснела и ушла в туалет). Потом пришла, не садясь, допила чай, и предложила пойти.

<…>

<…>

…Я лежала так, и он, по-моему, прижимал меня к себе. В какой-то момент я открыла глаза, чтобы что-то сказать, и заметила, что он лежал, улыбаясь.

<…>

<…>

…M10 остановился и, перед прощанием, поводил рукой по моему лицу… Что-то новенькое. Эх. Видимо, такие «вещи» дают мне надежду. У меня как-то то есть убеждённость, что она есть, то есть разочарование и убеждённость, что её нет.

<…>

…Снова настроение странное… Я как будто смотрю хладнокровно на того, кто это пишет. То есть не присутствую полностью чувствами в описании… Это мешает.